Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы забыли о моем возрасте? Я была почти такая же, как сей — час, когда вы родились. Кроме того, у меня искусственный бедренный сустав, большой палец на левой руке протезный.
Она повертела им.
— Все зубы у меня керамические, имплантированные, а вы говорите так, словно охвачены страстью. К чему? К кому? Подумайте, Диджи! Посмотрите на меня, какая я!
Д.Ж. выпрямился и погладил бороду:
— Ладно, пусть я говорю глупо, но намерен продолжать в том же духе. Я знаю ваш возраст, знаю, что вы переживете меня и будете немногим старше, чем сейчас, и, значит, вы моложе меня. Да мне наплевать, если вы старше. Я только хотел, чтобы вы остались со мной, куда бы я ни пошел, до конца моей жизни.
Глэдия хотела что-то сказать, но Д.Ж. поспешно перебил ее:
— Ил и, если вам это больше подходит, чтобы я остался с вами, куда бы вы ни пошли, до конца моей жизни. Если это вас устроит.
— Я космонитка, вы — поселенец.
— Кого это беспокоит? Вас, Глэдия?
— Я имею в виду — детей не будет. У меня уже были.
— А мне какая разница? И так нет опасности, что имя Бейли не умрет.
— У меня есть своя задача. Я намерена нести мир в Галактику.
— Я помогу вам.
— А ваша торговля? Вы откажетесь от возможности разбогатеть?
— Мы кое-что сделаем вместе, ка к раз столько, чтобы мой экипаж был доволен и помогал бы мне поддерживать вас в вашей задаче миротворчества.
— Жизнь покажется вам скучной, Диджи.
— Разве? Мне кажется, что с вами она будет излишне волнующей.
— Вы, вероятно, будете настаивать, чтобы я отказалась от своих роботов?
Д.Ж. был потрясен.
— Так вот почему вы пытались говорить со мной без них? Я не обижусь, если вы оставите двоих, даже Дэниела с его распутной улыбочкой. Но если мы будем жить среди поселенцев…
— Тогда, я думаю, мне придется набраться храбрости и поступить так…
Она засмеялась, Д.Ж. тоже. Он протянул руки, и она вложила в них свои.
— Вы сумасшедший, я тоже, — сказала она. — Но все было так странно с того вечера, когда я смотрела на небо Авроры и хотела найти солнце Солярии, что, я полагаю, уже было безумием.
— Ничего. Я не возражаю, что вы были такой безумной…
Он замялся.
— Нет, я подожду о Я сначала сбрею бороду, а потом уже поцелую вас. Меньше опасность инфекции.
— Нет, не надо! Мне интересно, какое ощущение она дает.
И она быстро узнала это.
Командир Лизиформ ходил взад и вперед по своей каюте.
— Не было смысла губить корабль, — никакого смысла.
Его политический советник спокойно сидел на стуле и водил глазами за метавшимся туда и обратно собеседником.
— Да, конечно, — согласился он.
— Варварам что терять? Им в любом случае остается жить несколько десятилетий. Для них жизнь ничего не значит.
— Да, конечно.
— Но все-таки я в жизни не видел, чтобы поселенец сделал такое. Может, это новая фанатичная тактика, и у нас нет защиты против нее. Что, если они пошлют против нас корабли, но без людей на борту?
— Мы можем целиком роботизировать наши корабли.
— Это не поможет. Мы не можем позволить себе терять корабль. Нам нужно иметь щитовой нож, нечто такое, что пройдет сквозь щиты.
— Тогда и они сделают такой же, и нам придется изобретать ножеупорный щит, и им тоже, и так оно и пойдет на высшем уровне.
— Нам нужно нечто совершенно новое.
— Ну, — сказал советник, — может что-то и подвернется. Но ведь главным в нашей миссии была не солярианка с ее роботами, верно? Было бы неплохо, если бы нам удалось снять их с поселенческого корабля, но это дело второстепенное, не так ли?
— Все равно совету это не понравится.
— Это уж моя работа — позаботиться насчет этого. Главное, что Амадейро и Мандамус ушли с корабля, и теперь — на пути к Земле в скоростном челноке.
— Это верно.
— А вы не только отвлекли поселенческий корабль, но и задержали его. Это значит, что Амадейро и Мандамус покинули корабль незамеченными и будут на Земле раньше нашего варварского капитана.
— Я полагаю, что да. Но что из этого?
— Я сам хотел бы знать. Если бы только Мандамус, я бы и внимания не обратил, невелика персона. Но Амадейро? Бросить политическую борьбу дома в трудное время и ехать на Землю? Здесь должно быть что-то исключительно важное, ключевое.
— Но что?
Командиру, видимо, было Страшно досадно, что он так близко, почти фатально впутался в это дело, которое совершенно не понимает.
— Понятия не имею.
— Вы не думаете, что могут быть тайные переговоры на высшем уровне о какой-нибудь всеобщей модификации мирного заселения, о котором говорил Фастольф?
Советник улыбнулся.
— Мирное заселение? Если вы так думаете, то, значит, не знаете нашего доктора Амадейро. Он не поедет на Землю, чтобы заменить пару пунктов в мирном заселении. Его идеал — Галактика без поселенцев, и если он поехал на Землю… Ну, я могу только сказать, что не хотел бы в это время оказаться в шкуре поселенческих варваров.
— Я уверен, друг Жискар, — сказал Дэниел, — что мадам Глэдии неплохо без нас. Ты можешь чувствовать это на расстоянии?
— Я определяю ее мозг слабо, но безошибочна Она с капитаном, заметны перевозбуждение и радость.
— Великолепно, друг Жискар.
— Для меня не так уж великолепно. Я в состоянии некоторого расстройства и сильного напряжения.
— Мне больно это слышать. Могу я спросить о причине?
— Мы были здесь, когда капитан договаривался с аврорским кораблем.
— Да, но сейчас аврорский корабль ушел, так что капитан, похоже, договорился удачно.
— Он сделал это таким манером, о котором ты, видимо, не знал; хотя капитана здесь не было, мне нетрудно почувствовать его мозг. Он был переполнен напряжением и тревогой, а под этим собиралось и усиливалось чувство потери.
— И ты мог определить, что это за потеря?
— Я не могу описать мой метод анализа таких вещей, но потеря, похоже, была не того типа, какой я раньше ассоциировал с потерей вообще или с потерей неодушевленного предмета. Тут было чувство потери определенного лица.
— Леди Глэдии?
— Да.
— Но это естественно, друг Жискар. Он стоял перед возможностью передать ее на аврорский корабль.
— Для этого чувство было чрезмерно и интенсивно, рыдающее чувство. Это единственное слово, какое я могу придумать в этой связи. Это была потрясающая скорбь, ассоциирующая с чувством потери, словно леди должна уйти куда-то в недосягаемое место. В конце концов, все могло быть исправлено в будущем. Но нет, тут словно леди должна умереть и стать навеки недостижимой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});